Петрарка (1304-1374), сонеты XCI-XCIX (91-99), «На жизнь мадонны Лауры».

Франческо Петрарка (итал. Francesco Petrarca, 20 июля 1304, Ареццо — 19 июля 1374, Аркуа-Петрарка, Италия). 

Величайший деятель итальянского Проторенессанса — переходной эпохи от Средневековья к Возрождению, инициатор и лидер европейского интеллектуального движения гуманистов, блистательный поэт. 

В 1341 году в Риме, по решению Сената, 37-летний Франческо Петрарка торжественно венчан лавровым венком. 

«Отец Возрождения»

Рукопись «Канцоньере» из флорентийского собрания сочинений Петрарки, 2-я пол. XV века, Испанская национальная библиотека.

Канцоньере (итал. Il Canzoniere, букв. песенник), Книга песен (1348 год), стихотворный сборник из 366 сонетов, 317 из них — о любви Франческо Петрарки к Лауре и скорби о ее безвременной утрате.  

Первая встреча Петрарки и Лауры, 1889, акварель Марии Спартали.

Тот солнечный апрельский день, когда поэт впервые увидел свою возлюбленную, Петрарка запомнил на всю жизнь. Они встретились 6 апреля 1327 года в Страстную пятницу в маленькой церквушке Св. Клары в предместьях Авиньона. 

Он — молодой, но уже признанный при папском дворе 23-летний поэт, совершивший несколько дальних путешествий, она — замужняя 26-летняя женщина, у которой было к тому времени несколько детей. Белокурая, с огромными небесной выси глазами, она была воплощением женственности и духовной чистоты. Потрясенный и очарованный ею, Петрарка в экстазе написал: 

Благословен день, месяц, лето, час

И миг, когда мой взор те очи встретил!

Благословен тот край, и дол тот светел,

Где пленником я стал прекрасных глаз! 

За все годы встреч они не обмолвились ни единым словом, но всякий раз, заметив обращённый к нему нежный взгляд Лауры, счастливый поэт возвращался домой и до утра писал сонеты, посвящённые возлюбленной.

Милая Лаура стала Прекрасной Музой поэта на всю его долгую жизнь и такой осталась в Вечности. 

Сонет XCI
Перевод  Ю. Верховского
 
Красавица, избранная тобою,
Внезапно нас покинула — и смело,
Как я надеюсь, в небо улетела:
Жила столь милой, тихою такою.
 
Тебе ж пора, взяв крепкою рукою
Ключи от сердца, коими владела,
За ней — прямой стезею — до предела.
Пусть не тягчим ты ношею земною;
 
От главной ты избавлен, хоть нежданно,
Теперь легко от прочих отрешиться,
Как страннику, обретшему свободу.
 
Ты видишь ныне: к смерти все стремится,
Что создано; душе идти желанно
Без груза к роковому переходу.
 
 
Сонет XCII
Перевод  Е. Солоновича
 
Рыдайте, дамы. Пусть Амур заплачет.
Влюбленные, последний пробил час
Того, кто на земле прославил вас,
Кто сам любил и знал, что это значит.
 
Пусть боль моя стыдливо слез не прячет,
Пускай сухими не оставит глаз:
Умолк певца любви волшебный глас,
И новый стих уже не будет начат.
 
Настройтесь, песни, на печальный лад,
Оплакивая смерть мессера Чино.
Пистойцы, плачьте все до одного!
 
Рыдай, Пистойя, вероломный град,
Что сладкогласного лишился сына!
Ликуйте, небеса, приняв его!
 
 
Сонет XCIII
Перевод  Е. Солоновича
 
— Пиши, — Амур не раз повелевал, —
Поведай всем по праву очевидца,
Как волею моей белеют лица,
Как жизнь дарю, сражая наповал.
 
Ты тоже умирал и оживал,
И все же мне пришлось с тобой проститься:
Ты знал, чем от меня отгородиться,
Но я настиг тебя, не сплоховал.
 
И если, взор, в котором я однажды
Предстал тебе, чтобы в груди твоей
Создать редут, построить чудо-крепость,
 
Сопротивленье превратил в нелепость,
Быть может, слезы из твоих очей
Исторгну вновь — и не умру от жажды.
 
 
Сонет XCIV
Перевод  В. Микушевича
 
Едва допущен в сердце пылким зреньем
Прекрасный образ, вечный победитель,
Сил жизненных растерянный блюститель
Всегда врасплох застигнут выдвореньем;
 
Усугубляя чудо повтореньем,
Изгнанник во враждебную обитель
Вторгается, неумолимый мститель,
И там грозит он тоже разореньем;
 
Влюбленные похожи друг на друга,
Когда в обоих жизненная сила
Обители свои переменила
 
И смертный вред обоим причинила;
И распознать невелика заслуга
Печальный признак моего недуга.
 
 
Сонет XCV
Перевод  Е. Солоновича
 
Когда бы чувства, полнящие грудь,
Могли наполнить жизнью эти строки,
То, как бы люди ни были жестоки,
Я мог бы жалость в каждого вдохнуть.
 
Но ты, сумевший мой булат согнуть,
Священный взор, зачем тебе упреки
Мои нужны и горьких слез потоки,
Когда ты в сердце властен заглянуть!
 
Лучу неудержимому подобен,
Что в дом заглядывает поутру,
Ты знаешь, по какой томлюсь причине.
 
Мне верность — враг, и тем сильней Петру
Завидую в душе и Магдалине,
И только ты понять меня способен.
 
 
Сонет XCVI
Перевод  Е. Солоновича
 
Я так устал без устали вздыхать,
Измученный тщетою ожиданья,
Что ненавидеть начал упованья
И о былой свободе помышлять.
 
Но образ милый не пускает вспять
И требует, как прежде, послушанья,
И мне покоя не дают страданья —
Впервые мной испытанным под стать.
 
Когда возникла на пути преграда,
Мне собственных не слушаться бы глаз:
Опасно быть душе рабою взгляда.
 
Чужая воля ей теперь указ,
Свобода в прошлом. Так душе и надо,
Хотя она ошиблась только раз.
 
 
Сонет XCVII
Перевод  Е. Солоновича
 
О высший дар, бесценная свобода,
Я потерял тебя и лишь тогда,
Прозрев, увидел, что любовь — беда,
Что мне страдать все больше год от года.
 
Для взгляда после твоего ухода
Ничто рассудка трезвого узда:
Глазам земная красота чужда,
Как чуждо все, что создала природа.
 
И слушать о других, и речь вести —
Не может быть невыносимей муки,
Одно лишь имя у меня в чести.
 
К любой другой заказаны пути
Для ног моих, и не могли бы руки
В стихах другую так превознести.
 
 
Сонет XCVIII
Перевод  З. Морозкиной
 
Любезный Орсо, вашего коня
Держать, конечно, можно на аркане,
Но кто удержит дух, что рвется к брани,
Бесчестия чураясь, как огня?
 
Не жалуйтесь, бездействие кляня.
Вы здесь, а он давно на поле брани,
И пусть вы недвижимы — на ристанье
Он — впереди, всех прочих обгоня.
 
Гордитесь тем, что он на людном месте
В урочный час и с тем вооруженьем,
Что кровь и возраст и любовь дарует,
 
Глася, что он горит желаньем чести,
А господин его воображеньем
С ним слитый, в одиночестве горюет.
 
 
Сонет XCIX
Перевод  Е. Солоновича
 
Надежды лгут, и, в торжестве обмана
Уверясь не однажды, как и я,
Примите мой совет — ведь мы друзья —
О высшем благе помнить непрестанно.
 
Земная жизнь — как вешняя поляна,
Где прячется среди цветов змея:
Иные впечатленья бытия
Для наших душ — подобие капкана.
 
Чтоб раньше, чем придет последний час,
Душа покой нашла, чуждайтесь правил
Толпы: ее пример погубит вас.
 
Меня поднимут на смех: Позабавил!
Зовешь на путь, что сам терял не раз
И вновь — еще решительней — оставил.